19 октября 2021 г.НовостьКонтакты для прессы: pr@lp.ru

В мае 2021 года Верховный Суд РФ открыл новое окно возможностей для должников, с которых в пользу государства взыскивается доход, полученный преступным путем. До этой поры арбитражные суды могли отказывать им в рассмотрении заявлений о банкротстве, считая, что их задолженность возникла из санкции за совершение антисоциальной сделки. Поводом к изменению судебной практики послужила жалоба осужденной жительницы Чебоксар, которую в местных СМИ окрестили «крупье незаконного казино». 

Долг в 338 млн руб.
2016 году Алёна Брижатая была приговорена к лишению свободы вместе с девятью соучастниками за организацию сети подпольных игорных заведений в Чувашии (ч. 3 ст. 171.2 УК РФ). Год спустя по прокурорскому иску суд взыскал в солидарном порядке с осужденных сумму дохода, полученного в результате совершения преступления, в размере 338 млн руб. 

В 2019 году Брижатая обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании ее банкротом, мотивировав это невозможностью уплаты присужденной суммы, а также наличием непогашенной свыше трех месяцев кредиторской задолженности (дело № А79–4079/2019). Заявитель подчеркивала, что суд общей юрисдикции при вынесении решения о взыскании 338 млн руб. пришел к выводу о ничтожности сделок, заключенных в ходе незаконного проведения азартных игр с целью, заведомо противной основам правопорядка, и удовлетворил требования прокурора о взыскании в пользу государства дохода,
полученного по ничтожным сделкам, исходя из положений ст. 169 Гражданского кодекса РФ. В связи с этим она полагает, что данное требование является денежным обязательством, возникшим из предусмотренного ГК РФ основания.

«Отсутствие признаков банкротства»
АС Чувашской Республики посчитал такую позицию ошибочной. Как отметил, в частности, арбитраж, норма ст. 169 ГК РФв качестве одной из санкций, которые может применить суд в случае заключения сторонами сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности,
предусматривает обращение в доход государства всего полученного по такой сделке, что по своей сути представляет меру гражданско-правовой ответственности. В силу п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве имущественные и (или) финансовые санкции не учитываются при определении наличия признаков банкротства должника. Поэтому в данном случае, по мнению суда, сумма дохода, полученного в результате совершения преступления, по сделкам, признанным ничтожными в силу их совершения с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, не может быть отнесена к денежным обязательствам, указанным в п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве, и не может учитываться при определении признаков банкротства. АС ЧР признал заявление необоснованным и прекратил производство по делу о банкротстве. 1-й ААС пришел к аналогичным выводам «в связи с отсутствием признаков банкротства, предусмотренных п. 2 ст. 33, п. 2 ст. 213.3 Закона о банкротстве».

В установлении судом дополнительных критериев для введения процедуры несостоятельности ВС РФ усмотрел нарушение конституционного права на судебную защиту.

«Банкротство - не выход»
В кассационной жалобе А. Брижатая указывала на необходимость учета заявленной задолженности при определении признаков банкротства, поскольку она не является финансовой санкцией. Суд общей юрисдикции не принимал решения о взыскании с ответчиков доходов, полученных преступным путем, либо о возмещении ими ущерба, причиненного незаконной организацией и проведением азартных игр вне игорных зон. АС Волго-Вятского округа пришел к заключению, что, исходя из п. 2 ст. 213.4 Закона о банкротстве, должник вправе обратиться с заявлением о собственном банкротстве независимо от размера имеющихся у него обязательств, а также правовой природы требования. Однако кассация посчитала, что процедура банкротства не предназначена для необоснованного ухода от ответственности и прекращения долговых обязательств. Задолженность Брижатой образовалась в результате противоправных действий должника, подтвержденных приговором суда. Это обстоятельство в силу п. 4 и 5 ст. 213.14 Закона о банкротстве исключает применение к должнику при завершении процедуры реализации его имущества правила об освобождении от обязательств.
Иных кредиторов у должника не имеется. А потому в данном случае проведение процедуры банкротства не позволит оказать действенную и эффективную помощь гражданину в выходе из кризисной ситуации. В итоге АС ВВО оставил акты нижестоящих судов без изменения.
 

Нарушение права на судебную защиту
А вот в Верховном Суде РФ Брижатой и ее адвокату Валерии Николаевой из АП Чувашии повезло много больше. Кассационная жалоба попала к судье ВС Ирине Букиной, которая истребовала дело и пришла к заключению, что оно должно быть передано на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам. Ирина Букина оказалась и председательствующим судьей в «тройке», которая разбирала жалобу в порядке второй кассации. ВС согласился с выводом суда округа в части наличия у должника права на обращение с заявлением о собственном банкротстве независимо от размера имеющихся у него обязательств, а также правовой природы требования.
Между тем, как отметила коллегия, в иной части АС ВВО не учтено, что это право принадлежит гражданину даже при наличии одного кредитора, является безусловным и не может быть ограничено иными критериями. Установив дополнительные критерии для введения процедуры несостоятельности (наличие более чем одного кредитора, возможность освобождения от долга по итогам процедуры), окружной суд ограничил данное право гражданина в отсутствие законных оснований, что фактически является нарушением права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ).
По мнению ВС, банкротство физических лиц предназначено не только для потребителей, чьи долги по итогам процедуры могут быть списаны, но и для всех иных граждан, испытывающих финансовые затруднения. При этом вопрос о том, может ли должник быть освобожден от своего обязательства, в принципе не являлся и не мог являться предметом рассмотрения на стадии проверки обоснованности требования, а подлежит рассмотрению только по итогам процедуры несостоятельности при завершении дела о банкротстве (ст. 213.28 Закона о банкротстве). 18 мая 2021 года судебная коллегия отменила все вынесенные по делу судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

«Позиция судов по делу А. Брижатой могла стать опасным прецедентом позволяющим судьям необоснованно прекращать дела о банкротстве по своему усмотрению.»

«Суды не хотели идти на поводу у осужденной»

- Позиция, изложенная в определении Верховного Суда, является корректной и заслуживает поддержки, – говорит адвокат АБ «Линия права» Дмитрий Королёв. – Нижестоящие суды, отказывая осужденной в проведении банкротства, преследовали сугубо благие намерения. Они хотели предотвратить ситуацию, при которой процедура банкротства была бы цинично использована ею для ухода от уплаты долга в пользу бюджета, возникшего в результате организации азартных игр.

Осужденная при этом свои намерения явно не скрывала, заявляя, что других долгов у нее нет. Конечно, в таких условиях судам не хотелось идти у нее на поводу…
Тем не менее, полагает адвокат, даже имея благие цели, не следует выходить за рамки закона. Суды необоснованно расширили перечень условий для обращения с заявлением о банкротстве, включив в него такие, которые не предусмотрены п. 2 ст. 213.4 Закона о банкротстве. И если в конкретной ситуации с осужденной А. Брижатой это может казаться допустимым, то в других делах эта позиция могла бы стать опасным прецедентом, позволяющим судьям необоснованно прекращать дела о банкротстве по своему усмотрению.
– Верховный Суд РФ исправил допущенную ошибку, – продолжает эксперт. – Коллегия обратила внимание не только на закрытый характер перечня условий, но и на порядок решения вопроса об освобождении («очистки») должника от обязательств. Он также был нарушен, поскольку такой вопрос подлежит рассмотрению при завершении дела, а не на стадии проверки обоснованности требования. На наш взгляд, суды могли бы отказать осужденной в освобождении ее от обязательств в силу абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве, так как при их возникновении она действовала незаконно. Это позволило бы завершить дело о банкротстве, при этом сохранить за должником денежные обязательства, от которых она пыталась избавиться…
По словам Дмитрия Королёва, гораздо больше вопросов вызывает судебный акт, на основании которого возникли требования к должнику, – решение суда о признании сделок ничтожными и взыскании с осужденной всех полученных средств в доход бюджета (ст. 169 ГК РФ).
– Во-первых, не совсем ясно, на основании какого специального закона такое последствие в принципе было применено, – недоумевает адвокат. – Ведь ст. 169 ГК РФ прямо говорит о возможности взыскания полученных средств в доход государства только «в случаях, предусмотренных законом». Во-вторых, по какой причине всё полученное попросту не было конфисковано у нее в порядке ст. 104.1 УК РФ? Возможно, вырученные от проведения азартных игр деньги так и не были найдены, поэтому правоохранительные органы решили использовать такой, мягко говоря, нестандартный метод.

Читать статью полностью ...

Автор: Валерий Жуков

Источник: "Российский адвокат" №3 2021